Наконец-то! Теперь у меня есть ответ.
Меня тошнило, потому что - гниль.
Rotten to the core.
"Rot-ten to the co-o-o-o-re", - задорно выводит Аманда Палмер из массивных "майкролабов" к вящей радости соседей за стенкой.
Не прошло и двух месяцев. Не прошло и полутора лет. Ну, это смотря как посчитать.
"A! FU! CKIN!" - выплевывает Аманда по слогам.
А какой, черт возьми, дать себе ответ, задав себе вопрос: а когда тебе больней-то было? Когда он, обремененный штампом в паспорте, у тебя на глазах и ничтоже сумняшеся четыре с лишним года играл в любовь с несовершеннолетней дурочкой, а финальным аккордом элегантно увел несколько сотен баксов? Или когда она, та, которой был посвящен без остатка лучший год твоей жизни и весь твой мир, у тебя за спиной и ничтоже сумняшеся играла в любовь с такой же зачарованной, без памяти, до одури влюбленной дурочкой, а этой ночью зачем-то всё, всё, всё раскрылось?
"Backstabber! Backstabber! Backstabber!" - Аманде вторит Брайан Виглионе.
И что услышать в ответ, задав вопрос - в неоновое одиночество, в мотоциклетную пустоту - сколько по мою душу еще вариантов этой темы, сколько еще отдавать, чтобы получить взамен что-то иное?
"однажды придет корабль,
корабль придет издалека.
тысячу дней ты будешь ждать его,
зная наверняка: есть место, куда
корабль приходит
каждый день."
Марк Лэнеган будет петь через несколько дней.
Я буду слушать, плакать и верить ему. Кому ещё, если не Марку.